В Париж за книжками

В Париже в великолепном дворце Гранд Пале, находящемся в самом центре французской столицы, с 18 по 21 июня 2009 года проходила XXI ярмарка антикварной книги, гравюр и эстампов.

Пожалуй, это наиболее роскошная европейская ярмарка, которая действительно создаeт ощущение праздника старой книги. Во многом его атмосфера формируется впечатлением от самого Большого дворца, возведeнного в 1897 году для Всемирной выставки, прошедшей в нeм в 1900 году. Полное название этого величественного архитектурного сооружения, расположенного рядом с Елисейскими Полями, — Большой Дворец изящных искусств. В нeм расположены Художественная галерея, Музей открытий и изобретений и собственно сама одноуровневая выставочная площадка, занимающая несколько тысяч квадратных метров под ажурным стеклянным сводом.

На ярмарке разместилось примерно 100 французских и 30 иностранных (из Италии, США, Швейцарии и других стран) стендов, что, на первый взгляд, составляет около 70‒80 процентов от количества участников в прошлом докризисном году. При этом надо учитывать тот факт, что в 2008 году она проходила в апреле. Вторая половина июня для многих европейцев — это уже пора отпусков, и всякого рода деловая активность постепенно замирает, особенно если учитывать всe еще ухудшающиеся тенденции современного состояния экономики и финансов. Относительная малолюдность была видна невооружeнным глазом. При этом нелишне заметить, что вход на выставку стоит 8 евро на человека. Справедливости ради отметим, что бесплатные приглашения находились в крупнейших антикварно-букинистических книжных магазинах и у самих участников выставки.

Первое впечатление от беглого осмотра стендов приводит к общекультурному шоку. Разнообразный книжный ассортимент в великолепном состоянии заставляет с тоской и унынием вспоминать о страшном дефиците русской старой книги. Мы уже писали о том, как повезло европейскому собирателю антикварных книг: их много, они в чудесном состоянии, цены на них умеренны и имеют логическое обоснование. В Париже эти размышления стократно усиливаются.

В центре зала напротив входа, конечно же, разместились «тяжеловесы»: продавцы дорогих уникальных книг, каждая из которых не просто является памятником книжной культуры, но и представляет музейную ценность (как это было принято писать в последнее время в отечественных экспертизах на живопись и иконы).

Вот стенд с иллюминированными часословами XVI века неописуемой, просто божественной красоты. Их ручная раскраска сочными благородными красками, причудливая вязь узоров и буквиц заставляют учащeнно биться сердце любого человека, не чуждого миру прекрасного. Взяв навскидку похожий на имеющийся в нашем распоряжении часослов, можно было замереть от удивления после объявления цены на него. 280 тысяч евро!!! Есть чем гордиться!

А вот стенд из Гамбурга с 20‒25-ю инкунабулами, некоторые из которых конволюты и аллигаты, включающие от 2 до 4 изданий книг до 1501 года. Если присесть за стол с бархатными подушечками, на которые бережно кладутся 500-летние раритеты, то вам продемонстрируют любые из них, даже не попросив надеть перчатки и не спросив, давно ли вы мыли руки. Диапазон цен от 20 до 500 тысяч евро.

А вот витрина с изумительными индивидуальными переплeтами царствующих и великокняжеских особ европейских стран. Глаза разбегаются от цельнокожаных разноцветных марокенов с золотыми суперэкслибрисами, вензелями и тройными обрезами. Среди них можно выделить небольшую книжку в характерном индивидуальном переплeте из библиотеки Наполеона Бонапарте, продававшуюся за 4500 евро или (шeпотом) за 3500, если платить наличными. Русский покупатель, раздумывавший над тем, потратиться ли на этот памятник эпохи с магическим происхождением, был крайне разочарован, обнаружив, что на третий день работы ярмарки раритет уже продали.

Ситуация с русскими книгами традиционно выглядела не так богато, хотя их было больше, чем на многих других европейских ярмарках.

Лишь три участника ярмарки представили стенды со специализацией на русской книге. Это библиофил С.А. Венгеров (около 30 книг), Lame Duck Books (Cambridge, США, 10‒15 книг) Bernard Shapero Rare Books (Лондон, 15‒20 книг). Все они выставили ряд классических изданий XIX века, таких, как «Война и мир», «Анна Каренина» Л.Н. Толстого, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского с весьма высокой оценкой. На первом стенде выделялись три парижских издания 1919-1920 годов с иллюстрациями Н. Гончаровой (А. Рубакин — «Город», В. Парнах — «Самум» и «Словодвиг») по цене 2‒3 тысячи евро за экземпляр. Конечно, к концу ярмарки эта редкая подборка нашла покупателя. В целом же завсегдатаи выставки могли обратить внимание, что на этих стендах много книг, которые были выставлены и в прошлом году.

Среди иных разрозненных русских книг были обнаружены «Пощeчина общественному вкусу» в замечательном состоянии с объявленной ценой 3000 евро, но проданная за 1800 наличными, второе издание «Цирка» В. Лебедева 1928 года с объявленной ценой 1600 евро, но проданная за 1200 наличными.

На стенде с детскими книгами можно было найти французские издания конца 1920-х ‒ 1930-х годов, иллюстрированные Н. Парэн и Н. Альтманом, по цене от 200 до 400 евро за книжку.

Крайне редко встречались другие французские издания этого времени с иллюстрациями русских художников. Видимо, постепенно они перекочевали на полки частных библиотек, хотя ещe пару лет назад казалось, что эти книги всегда будут в торговом обороте. Исключения составляли простые издания с иллюстрациями Ж. Лебедева, которых пока много, а стоимость обычно не превышает 100 евро. Пореже, но попадаются обычные книжки с иллюстрациями А. Алексеева, за которые просят 100‒400 евро. Повторим, речь идeт об обычных тиражных, а не библиофильских изданиях.

Особое удовольствие доставляет перелистывание папок с сотнями автографов, на которых специализировались 3‒4 антикварные галереи. Среди русских авторов можно выделить И.С. Тургенева (письмо на французском языке с оценкой 900 евро), Б.Л. Пастернака (письма на английском языке с оценкой 1500‒2000 евро за каждое), С.В. Рахманинова (письмо на русском языке с оценкой 1500 евро). Все они продаются не первый год и из-за высоких цен остаются невостребованными. А вот письмо Л.Н. Толстого на французском языке вместе с надписанным классиком маркированным конвертом 1903 года (оценка 3200 евро) было приобретено и, похоже, вернулось на Родину.

Присутствующие русские букинисты и собиратели рассказывали, что вроде бы в первый день работы ярмарки продавалась какая-то небольшая рукопись А.М. Ремизова, но она была сразу же приобретена.

— Не иначе как Ренэ Герра купил, — понимающе кивали друг другу они головами.

Но сам легендарный коллекционер наследия русской эмиграции в телефонном разговоре с автором этих строк по обычаю, заведeнному среди «настоящих» собирателей, жаловался на скудность представленного в Гранд Пале материала и отсутствие новых приобретений.

В правом отсеке ярмарки традиционно работали два десятка галерей с гравюрами и эстампами. Неплохо были представлены работы старых мастеров, в том числе А. Дюрера. Примечательно, что в соседнем крыле в это же время проходила чудесная выставка, которую можно было бы назвать «Секреты и скрытые смыслы в гравюрах, рисунках и живописи». На ней экспонировалось около 250 работ — от Лукаса Кранаха до Сальвадора Дали, содержащие завуалированные послания нравственного, религиозного, политического, юмористического или сексуального характера. Залы были заполнены посетителями, а во второй половине дня к входу тянулась внушительная очередь. Забавно было сквозь толпу любителей искусства рассматривать те же самые гравюры Дюрера, которые в соседних залах спокойно висели на стене без всякого рода бронированных стeкол и сигнализаций, но с внушительной оценкой от 10 до 50 тысяч евро за оттиск.

Если у вас не было постоянного пропуска, то выйти с ярмарки на улицу можно было лишь на 15 минут по специально выдаваемому билетику. В иных случаях пришлось бы вновь приобретать входной билет. Но, вступив в дружеский сговор со студентами, заведовавшими этими билетиками, можно было взять их без проставленного времени и написать его перед тем, как войти после, например, обеда в бистро.

Подходящим местом может стать ресторанчик «Berkeley», расположенный почти напротив Большого дворца через Елисейские Поля. Первый его этаж и столики на улице представляют типичную парижскую картину плотно заполненного кафе со снующими официантами. А вот второй полутeмный этаж, как правило, совершенно пустой, а его название можно было бы обозначить как «Зал пыток для русского библиофила». Дело в том, что создававший интерьер дизайнер (даeм руку на отсечение, что это женщина) для «пущей красоты» не только развесила по стенам репродукции картин Ренуара и Моне, но и украсила пустующую стену оторванными красивыми корешками французских книг XVIII‒XIX веков. Прочно приклеенные к деревянной панели, они действительно издали создают полную иллюзию книжных полок, а вот при ближайшем рассмотрении вызывают жгучее желание отправить сделавшего это человека в правую часть триптиха «Сад земных наслаждений» Иеронима Босха.

Впрочем, бокал французского красного вина, луковый суп и тартар из мяса на нижнем этаже вернут посетителю благостное расположение духа, с которым можно вернуться на ярмарку и потратить оставшиеся евро, «нажитые честным и непосильным трудом», как говорил герой бессмертной комедии «Иван Васильевич меняет профессию».